Русские испанцы #02. Испанские дети

Хосе Гомес и Франциско Тарасага (им уже за пятьдесят) были в числе тех детей, которых гостеприимно принял Советский Союз после поражения республиканцев. Хавьер Гарсия по-русски понимал лишь отдельные слова, но внимательно вслушивался в рассказ старших. Пятилетний Хосе Гомес прибыл осенью 1939 г. на пароходе «Кооперация» в Ленинград. Франциско тоже приплыл в Ленинград, но на грузовом судне, название которого он забыл.


Испанские дети! Они были окружены ореолом славы, ведь их отцы и матери сражались и погибали за республиканскую Испанию. Помнится, были тогда в моде особой формы пилотки с кисточкой впереди, называемые «испанками». Каждый советский школьник знал боевой лозунг республиканцев: «Но пасаран!» — «Они (фашисты) не пройдут!»


Как же чувствуют себя сейчас эти бывшие испанские ребятишки, ныне пожилые мужчины и женщины, решившие вернуться на родину после многих лет жизни в Советском Союзе? Как их приняла Испания, смогли ли прижиться? Не тоскуют ли по оставленным друзьям? Легко ли нашли работу? Счастливы ли?


Мне не раз приходилось встречать переехавших на Кубу, Канарские острова «русских испанцев». Судьбы их разные. Кое-кто жалел, что выехал из Советского Союза. Даже материальная устроенность не спасает от ностальгии по земле детства и юности. Даже мороз и снег вспоминались как вещи приятные.


По-разному устроились они на новых местах, но у всех возникло неистребимое желание общаться с советскими людьми. Кстати, наш приход в Барселону пришелся на понедельник. Я поинтересовался у Хосе и Франциско, как им удалось в рабочий день прийти на судно и пробыть с нами до вечера.


— Мы знали расписание «Михаила Калинина» и отработали ночную смену в воскресенье, чтобы освободиться на другой день.


Но вернемся к рассказу испанцев. Завладел беседой Хосе. В его карих глазах то вспыхивали искорки, то мелькала выстраданная боль прежних лет.


— Сначала нас поместили в детский дом в Пушкине, под Ленинградом. Затем перевезли под Москву. А когда гитлеровские войска напали на Советский Союз, нас эвакуировали в Саратовскую область, на левый берег Волги, под город Энгельс.


Тут я весь внимание, ведь Саратов моя родина. Бывал в Энгельсе, тогда, до войны, столице автономной Республики немцев Поволжья. Запомнилось, как переплывали Волгу на пароходике с отцом и причалили в Энгельсе. Аккуратные магазинчики, колбасные лавочки, поразило, что продавцы говорили не по-русски. Для мальчишки-дошкольника это было диковиной.


— Что вы помните, Хосе, из того давнего времени?


— В сентябре 41-го пошел в первый класс. Исполнилось мне семь лет, тогда советские первоклассники начинали с восьми. Но куда же девать меня? Определили в школу. В классе и познакомился с Франциско, он был на три года старше меня и казался, как и многие другие испанские дети, переростком. Но на это никто не обращал внимания.


Франциско только поддакивал.


— А помнишь, Павел, — обратился к нему Хосе, — как на волах в лютый мороз ездили за водой к проруби?


— Да, — кивнул Франциско, не удивившись, что его назвали русским именем.


— Почему он величает вас Павлом? — полюбопытствовал я.


— Франциско среди друзей и близких может произноситься как Пако. Но в русской школе меня окрестили Павлом, вот и привык к новому имени, — улыбается Франциско. — Зовите и вы меня так!


И дополняет рассказ Хосе:


— Мы были энергичными и веселыми ребятами. Училось нас в школе человек пятьсот или шестьсот. Все делали с азартом и увлечением. Нужно — идем в поле урожай убирать, а потом садились за парты и с интересом внимали тому, что говорили учителя.


— А как же испанский язык? Не стали забывать его?


— В том-то и дело, — живо отозвался Хосе, — что наша вторая родина сделала очень много, чтобы мы постоянно думали об Испании, ее судьбе, пели песни своей страны, знали ее живопись, литературу. С первого класса мы изучали два языка: русский и испанский. Поднимать бабло через колумб казино официальный сайт легко и быстро.